Что может пойти не так на мебельном производстве
Алексей Будашкин — владелец мебельного производства Samplestone в Санкт-Петербурге. Он рассказал четыре истории из жизни предпринимателя, когда всё идет не так: сотрудники налоговой заперты на заводе, под полом полыхает огонь, а работники соседнего цеха ползут на работу между плитами пресса.
Налоговики в плену
Я хотел возместить НДС за пресс, который стоил 24 тысячи евро. НДС 18% — это 4320 евро. Но сотрудники налоговой сопротивлялись — им было недостаточно увидеть фотографии пресса. Сказали, что должны лично убедиться: это мой цех, пресс стоит там. Я сказал: «Без проблем, приходите».
Девушки из налоговой продинамили меня два раза — договаривались, что придут, потом всё отменяли. Я, понятное дело, злился: деньги нужны, они мои, я хочу их вернуть. В чем проблема?
В какой-то момент они все-таки до меня дошли. Я был очень зол, и у меня созрел план: запущу их в цех, сяду в машину и уеду по своим делам. Так и сделал. А предприятие-то режимное — вход только по пропускам. Ну и выход тоже. Они всё проверили, пытаются выйти, а на проходной их не выпускают. Они, мол, мы сотрудники налоговой, а охрана им: ничё не знаем, подписей нет, выпустить не можем.
Мне звонит начальник службы безопасности. А я: «Не знаю, кто это, без моего ведома не выпускайте. Мало ли что они в моем цеху сделали. Буду часов через пять». Девушки, конечно, мне звонить, ругаться. Я им: «Вы не переживайте так. У нас на территории завода есть гостиница, пять столовых, даже бассейн. Можете смело располагаться на ночевочку. Никто вас не выпустит».
Мой начальник производства был в панике. Я посоветовал ему провести девушкам экскурсию по территории завода: показать, где гостиница, где столовые. Чтобы освоились.
Звонят мне часа через три — просят выпустить. А я им: «Ну как вам — формальное отношение? А как вы со мной?». Позвонили своему начальнику — мужик хороший оказался, с чувством юмора. Очень смеялся, попросил выпустить. Я приехал, конечно, выпустил.
Я понимаю, что так нельзя делать, что это истерика. Но это всё от безысходности. НДС, кстати, возместили. И в следующем году тоже — без проблем.
Как-то раз мы пилили деревянные доски пола. У одного из рабочих диск зацепился за гвоздь и моментально затупился, а рабочий этого не заметил, продолжал пилить. Тупой диск, трение — доска начала нагреваться. А она старая, лет 50, сухая и промасленная.
В итоге что случилось: из-за трения доска загорелась, но с обратной стороны. Резко пошел дым, и я понял, что всё, хана, пол горит изнутри. Я понимал, что если огонь вырвется наверх, всё сгорит, я всё потеряю — оборудование, сырье, материалы. Да ладно… но соседние цеха пострадают, люди.
Начал вырывать доски, а в них длинные 100-миллиметровые гвозди. Не понимаю, как я это делал, просто вырывал голыми руками. Ребята тут же отключили вентиляцию, всё заливали водой — хорошо, что рядом гидрант.
Потушили. Повезло.
У нас в цехе есть пресс, он весит 5 тонн. Когда его привезли, оказалось, что наш дверной проем всего на 6 миллиметров больше — пресс не пролезает. Рабочие монтажной компании сказали, что протащить его в цех невозможно, надо расширять проход. Даже если умудриться его кантовать — это когда протащил, пододвинул, протащил, пододвинул — нужно сделть 2000 приемов. То есть 2000 раз подтащить, пододвинуть. И нужно для этого человек 5-7. И, кроме того, у нас же деревянные полы, не бетонные. Сказали, что пол рухнет. Короче, они отказались.
А я понимал, чтобы расширить проем, нужно делать проект и согласовывать с администрацией завода месяца два. А для меня два месяца — смерть. Бизнес успеет закрыться, а я даже пресс в цех не затащил.
И мы с моим коллегой, директором по производству, решили, что справимся сами. Фиг с ними всеми, семь человек им надо. Мы взяли цепи, лебедки, анкера специальные. Под пресс засовывали металлические листы — толстая 10-миллиметровая сталь, каждый лист килограмм сто весит. Пресс по этим листам скользил, это был ад. Я не знаю, сколько мы этих кантовок сделали — несколько сотен, может быть, даже под тыщу. Ужас, всё разламывалось.
В какой-то момент мы перекрыли проход рабочим соседнего цеха, и они ползли на обед и с обеда между плитами пресса. Одна женщина даже тащила подруге булочки. Подруга полная, не пролезала, поэтому попросила принести ей что-нибудь перекусить.
Слесари не верили, что мы затащим. А один пьяный был, сказал: «Да ладно, затащат!». И они поспорили. Тот мужик, кажется, пять или семь бутылок водки выиграл.
Когда мы только въехали, в цехе стояли металлические стеллажи, очень тяжелые, каждый под 300 килограмм. Их там штук 40 было, решили сдать на металлолом возле завода, чуть подзаработать. Но чтобы сдать, их нужно распилить.
Я до этого никогда не работал с болгаркой. Когда металл пилишь, нужно очень ровно вести диск. А я по неопытности его чуть наклонил, и огромный осколок диска пролетел прямо рядом с головой. Я только и успел заметить, что что-то рядом пронеслось.
Сзади была кирпичная стена. Этот осколок наполовину вошел в нее. Подумал тогда, что смерть прошелестела буквально в нескольких сантиметрах. Начальник производства побелел, я сам белый весь. Сказал мне: не лезь, я сам всё сделаю. Я не стал спорить.
Пилили эти ящики четыре дня. Выручили 70 тысяч рублей.
Если с вашим бизнесом происходила какая-то дичь и вы готовы об этом рассказать, пишите zhiza@evotor.ru
Подписываясь на рассылку, вы соглашаетесь с политикой персональных данных